На пороге Тьмы-2 - Страница 63

Я положил банки в брезентовую сумку, что на боку висела, и между ними впихнул свой блокнот, чтобы не брякали. Федька хмыкнул, но комментировать не стал.

В отличие от домов вокруг площади, деревянное здание трактира «Зорька» было выстроено уже «попаданцами» – добротно, из массивных бревен, к сожалению покрашенных все той же отвратительной бурой краской, которой в этих краях покрыта чуть не половина поверхностей. Обили снег на крыльце, зашли, толкнув увесистую дверь, обитую чем-то изнутри для тепла, выпустив на улицу облако пара.

В зале было пустовато, рабочий день на лесопилке и у лесорубов пока еще не закончился, а в основном они и составляли основную массу посетителей. Столика три всего были заняты, за двумя ели, а за одним уже пили, причем всерьез, судя по мутным глазам троих мужиков и заплетающейся речи.

Расстегивая тулупы на ходу, мы дошли до столика у окна, причем я с удовлетворением отметил, что крыльцо краснокирпичного дома напротив просматривается отсюда как нельзя лучше. Подходить к нам никто не спешил, так что пришлось самим идти к стойке, за которой стоял толстый мужик с красной мордой и рыжей бородищей. Меню, написанное от руки на сером куске картона, нашлось там же. Заказали пельмени и чайник чаю. Буфетчик кивнул, сказал: «Принесу».

– Пельмени хоть хорошие? – спросил я у Федьки.

– Раньше хорошие были, насколько я помню. Тут только их заказывать и стоит. Может по песярику с холоду, а? Чего нам с него сделается? Дважды.

– По чуть-чуть? – переспросил я. Оно бы не надо, с одной стороны, но с другой… замерзли за поездку, сейчас бы и вправду чего-то такого… – Давай, зальем по соточке и больше ни-ни.

Водку хозяин налил сразу, в маленький графин. Бутылка была с мороза, так что потребительские качества напитка с наступлением зимы улучшились. Еще нам выдали два соленых огурца, больших, пахнущих чесноком, крупновато нарезанных на блюдца – незамысловато, но идеологически правильно.

Вернулись за стол, поглядели в окно. У подъезда краснокирпичного дома никакого шевеления. Стоят три машины, санитарный «додж», явно перестроенный в обычный транспорт, «кюбель» вроде моего, но перекрашенный в белый цвет, и большой полноприводный «штайр», явно хозяйский, за лимузин работает. Не, нормально Червонец здесь устроился. Нормально. По принципу первого в галльской деревне.

– Гля, «штайр» как тот, что в Порфирьевске, – сказал я. – Пригнал бы и ездил, фигле ты?

– Ну блин… ты тот пока даже мыслями не трожь, – засмеялся Федька. – Он мне на будущее. Давай? – он плеснул в стопари грамм по тридцать, явно решив растянуть удовольствие.

– Давай, глядеть на нее, что ли?

Зацепил вилкой кусок огурца, чокнулся с Федькой, заглотнул водку. С мороза даже вкуса не ощутил, но в груди резко потеплело. Приятно, черт возьми.

– Долго сидеть будем? – Федька откинулся на спинку стула и начал разминать в пальцах папиросу. Портсигар он бросил перед собой на стол.

– Ну хотя бы пока не поедим.

Откровенно говоря, конкретного плана у меня не было. Никакого. Что делать дальше – без понятия. Вот и решил посидеть да поглядеть, может увижу что-то такое, что на мысль натолкнет. Даже просто Пашу искать – а как? Ходить по городу и у всех подряд спрашивать? Думаю, что так мы себе проблем скорее найдем.

Хозяин принес две тарелки с горячими пельменями и плошку сметаны. Выставил все на стол, буркнул что-то вроде «приятного аппетита» и величаво удалился обратно за стойку.

– Под пельмешки? – оживился Федька, снова хватаясь за графинчик.

– Ну… давай.

Под пельмени вроде тоже правильно пошло, совсем на душе потеплело. И сами пельмени оказались очень даже ничего, и сварены правильно, как раз в меру, и не сырые, и не разварились. Ели не торопясь, растягивая удовольствие. И как оказалось – не зря, как раз когда я макал в уже теплую и расплывшуюся сметану последний пельмень, к дому напротив подъехала еще одна машина. Подъехал серый пикап «додж» с металлическим кузовом, над которым был натянут явно самодельный тент.

– Федь!

– Вижу!

Водительская дверь открылась, из кабины выскочил среднего роста плечистый парень в черной вязанной шапочке, натянутой на самые уши. Короткая дубленка «попаданческого стиля», теплые сапоги вроде тех, что я в Сальцево купил, а сегодня забыл надеть, на плече стволом вниз ППШ. По местным стандартам – все признаки процветания налицо. А если и машина его, то вообще первый парень на деревне.

– Думаешь этот, как его… Мышацкий? – спросил Федька.

– Мышлицкий, если мне память не изменяет, – ответил я. – Мышлицкий Бронислав Владимирович.

– Не похож на еврея, брови белые, – заключил Федька.

– И имя с фамилией тоже не похожи, – вынужден был согласиться с ним я. – Поляк, насколько я понимаю.

Мышлицкий, если это был он, зачем-то постоял на улице с минуту, словно кого-то ожидая, но затем быстро поднялся на крыльцо и скрылся за дверью.

– Сидим дальше, – сказал я после того, как дверь закрылась, а пустые тарелки из-под пельменей были отодвинуты.

– Чайку и десерт? – сразу предложил Федька. – Не так же сидеть?

– Как скажешь, – согласился я. Вроде и наелся, но можно чего-нибудь еще употребить, вполне.

– Я схожу.

Федька направился к стойке, а я продолжал глазеть в окно. Ничего интересного не происходило. Так, изредка проходили люди мимо окна, однажды из дома напротив вышла молодая симпатичная женщина в просто накинутой на плечи заячьей шубке и побежала куда-то за угол. Вот и все движение.

Так, ладно… У Червонца там офис, живет он наверняка не там. День закончится и он куда поедет? Домой? Может и домой. А может и в кабак, если любитель хорошо время провести. Сюда? Нет, «Зорька» место для быдла, а Матвей вроде как олигарх. То есть в гостиницу, скорее всего. Что это нам дает? Да ничего, разве что Пашу рядом с ним заметим. Но мы уже и так знаем, что Паша рядом с ним, нам ничего доказывать не надо.